Глеб Матвейчук: «Я – очень свободолюбивый человек!

Глеб Матвейчук – очень талантливый и разносторонний человек. Он – прекрасный композитор, замечательный вокалист и удивительный артист, автор музыки к фильмам «Адмирал», «Новая земля», «Каменная башка», «Про любоff», «Ярослав», «На крючке», «Чкалов», «Убить Сталина» и многим другим спектаклям: «Собака на сене», «Зал ожидания», «Территория страсти», а также музыки к ледовому арена-шоу «Волшебник страны OZ». Участник театральных постановок: «Иисус Христос – суперзвезда» (театр им. Моссовета), «Монте Кристо» (театр оперетты), «Джекилл и Хайд» и «Территория страсти» (Театр Эстрады).

Участник ТВ проектов «Две звезды» (2013) (вместе с Ольгой Кормухиной стал победителем проекта), «Точь-в-точь» (2014) (приз зрительских симпатий) и «Точь-в-точь. Суперсезон» (2016) – Первый канал, лидер шоу «Живой звук. Весенний сезон» и «Живой звук. Битва титанов» (2014) – телеканал «Россия». Глеб Матвейчук активно выступает с собственным песенным материалом, совмещая работу в театре, концертные выступления и ведение многих телевизионных проектов: Рождественский концерт на телеканале «ТВ-Центр», «Классик-шоу», Московский международный кинофестиваль, «Праздничный концерт Военно-Морского Флота на РТР», Гала-концерт «Звезды для любимой» на Первом канале, День Радио на Первом канале. Лауреат национальной премии в области кинематографии «Золотой орёл – 2008» и номинант за  «Лучшую музыку к фильму» («Адмиралъ»).

Сегодня Глеб Матвейчук – гость нашего журнала.

 

— Глеб, ты родился в семье кинохудожника Алима Матвейчука. У тебя не было в детстве желания – продолжить династию и стать художником?

— У меня оба родителя – художники: мама – художник-гримёр, папа – художник-постановщик, но так получилось, что они меня не видели художником (у меня в этом не было особых талантов) и долго искали, чем же мне заняться. Я ходил в разные кружки – хореографический и театральный, посещал спортивные секции, например, фигурное катание…

— А когда ты остановился на музыке?

— Я очень рано начал заниматься музыкой: в 8 лет я попал в театральную студию при Большом театре, это было в Минске. Это – серьёзный театр, с оркестром и дирижёром и оперными певцами, и там я проработал вплоть до мутации (Возрастное изменение голоса человека, которое особенно болезненно проходит у мальчиков. В это время нельзя петь. Прим автора) – до 14 лет.

— Это – серьёзная школа!

— Да, и уже тогда у меня было осознанное желание стать певцом.

— Но ты получил среднее музыкальное образование как хормейстер. В этом плане – ты не одинок: можно вспомнить Аллу Пугачёву и других музыкантов, которые тоже получили дирижёрское образование. Ты одновременно учился в Московской консерватории и в Щепкинском театральном институте. Кем ты себя сейчас больше считаешь – вокалистом или артистом?

— Когда я пришёл в консерваторию с базой знаний хоровика, то поступил как вокалист. У меня было не очень много времени: я всё сдавал экстерном и принял решение – получить ещё одно образование – актёрское, для чего пошёл учиться в театральный ВУЗ, т.к. меня окружали друзья-актёры, и мне тоже захотелось попробовать стать артистом, поэтому я ещё окончил и Щепкинское училище. Сказать, кем я больше себя ощущаю? Я, наверное, ощущаю себя «свободным художником» и не люблю заниматься каким-то одним направлением слишком долго. Я работаю как композитор в кино, пою в театре, иногда что-то продюсирую, мне всё нравится!

— Ты только что сказал, что ты ещё и композитор. Твоя композиторская фильмография насчитывает 16 фильмов. Об этом, к сожалению, немногие знают. В одном из твоих интервью я прочитал интересную историю о том, что режиссёр Владимир Хотиненко чуть ли не заставил писать музыку к его фильму. Как это было?

— С Хотиненко мы познакомились на съёмках фильма «72 метра»: меня подвели к нему, сказав: «Этот мальчик учится в консерватории». Тогда он обратил на меня внимание и после съёмок этого фильма вызвал меня и спросил: «Ты умеешь играть на губной гармошке?», я ответил, что да. Тогда Хотиненко сказал, что послезавтра нужно озвучить одну сцену и пригласил меня прийти и сыграть. Честно говоря, я до этого случая не умел играть на гармошке, но буквально за два дня я научился: губы в кровь, но я это сделал! Потом мы встретились на следующей картине – «Гибель империи», куда Владимир Иванович меня уже вполне осознанно пригласил музыкальным редактором, зная, что я – студент консерватории и более-менее образованный человек. В этом же фильме в одной из серий я снимался как актёр, я там играл роль такого пианиста-шпиона. Хотиненко попросил меня найти какие-то произведения, чтобы потом из них выбрать что-то подходящее. Я ему наиграл около двадцати произведений, включая Моцарта, Бетховена и т.д., и тогда я первый раз сделал самостоятельную зарисовку как композитор, отнёс режиссёру запись, даже не написав, что это моё произведение, просто под каким-то номером. Так получилось, что Хотиенко выбрал именно мой опус. Я был очень счастлив и сообщил об этом ему, что это – мой первый опыт как композитора. Владимир Иванович очень удивился, а через некоторое время он мне позвонил. Я решил, что Хотиенко снова меня пригласит в качестве музыкального редактора, а мне было очень интересно работать с ним и с его съёмочной группой. Я поднял трубку, но на этот раз получил приглашение стать композитором. Я сразу же согласился…

— Но я хочу сделать небольшое уточнение для наших читателей: музыку для фильма «72 метра» написал знаменитый итальянский композитор Эннио Морриконе, так что у Владимира Хотиненко был выбор между ним и тобой….

— Да, у такого режиссёра как Хотиненко был очевидный выбор: кроме Морриконе могу ещё назвать имя знаменитого российского композитора Алексея Рыбникова. Кстати, в кабинете режиссёра я увидел интересную надпись: «Никогда не говори «нет» сложностям, если сложно!», она мне очень понравилась…

— Если продолжить тему кино, то я знаю, что ты как актёр дебютировал в Белоруссии, а картина называлась «Огненный стрелок». Как ты попал в этот фильм?

— Обычно происходит кастинг, когда режиссёр и продюсеры смотрят, вследствие чего идёт утверждение актёра на роль или наоборот. Мне, в принципе, ничего просто и легко не давалось, поэтому я проходил все возможные кастинги и пробы.

— Какую из киноролей которая бы запомнилась или имела для тебя важное значение, ты бы мог особо выделить,?

— Я могу сказать, что пока у меня нет такой роли, но я не особо стремлюсь к кинокарьере, потому что больше ощущаю себя музыкантом, а так как я вырос в семье киношников, то знаю, какой это тяжелый труд, и иллюзия волшебства у меня не присутствует: я с детства видел, как всё это работает. Люди просыпаются в пять утра, идут на съёмку, они могут сидеть по пять часов перед тем, как войти в кадр, – это – очень сложная профессия, ты всегда должен быть в форме, и это не всем подходит. Я – очень свободолюбивый человек и не люблю связывать себя какими-то серьёзными обязательствами.

— Теперь мы поговорим о мюзиклах. Я обратил внимание на то, что, во-первых, в отличие от Запада, в России это – довольно молодой жанр, а, во-вторых, они почему-то не так долго «живут». Как ты думаешь, с чем это связано?

— Я думаю, что как раз сейчас возникла тенденция – несколько лет назад, когда этот музыкальный жанр активно развивался, это происходило на различных столичных музыкальных площадках театров. В последнее время появилось большое количество мюзиклов и музыкальных спектаклей. Уже даже драматические театры ставят музыкальные проекты. Когда в Россию первый раз привозили мюзикл «Чикаго», то тогда всё-таки был другой менталитет, и этот жанр никаким образом не принимался публикой, а сейчас есть специальная организация, которая профессионально занимается мюзиклами в России. Она  на 50 лет арендовала кинотеатр «Пушкинский» в Москве и прекрасно себя чувствует!

Беседовал Евгений Кудряц

«Немецко-русский Курьер», ноябрь-декабрь 2016 года